Симулятивные «бредовые идеи»
Симулятивные «бредовые идеи», так же как и «галлюцинации», преподносятся симулирующими в стереотипной форме в виде заранее подготовленных формул. Как и при симуляции галлюцинаций, симулянт не может уточнить многих деталей и подробностей изображаемого явления, нередко аффективный фон и поведение совершенно не соответствуют симулируемому состоянию. Например, у симулянта, демонстрирующего идеи величия, преобладает подавленное настроение, он внимательно следит за производимым впечатлением, обдумывает ответы на вопросы и т. п.
Таким образом, хотя описываемые формы симуляции и напоминают картину психоза, но отличаются от него отсутствием целостности структуры галлюцинаторно-параноидного синдрома, изолированностью симулируемых симптомов, их застывшим, стереотипным характером, отсутствием аффективных нарушений (тревоги, страха), нередко сопровождающих бред и галлюцинации. Симулянт не учитывает также, что при истинном психозе все разнообразие бредовых идей и галлюцинаций объединено общим содержанием, нередко связанным с конкретными событиями и лицами.
Нередко встречаются симулятивные ссылки на провалы и нарушения памяти, распространяющиеся на все прошлое или на период, относящийся к инкриминируемым деяниям. Такие жалобы всегда преподносятся в чрезмерно демонстративной, утрированной форме. При их изображении обследуемые не могут избежать противоречий в поведении и высказываниях, нередко допускают промахи, что быстро вскрывает искусственность расстройств памяти.
В отдельных случаях, особенно когда речь идет об исключении временного болезненного расстройства психической деятельности, ссылки обследуемых на запамятование периода правонарушения затрудняют решение экспертных вопросов и требуют дополнительных исследований.
Близко к данной форме симуляции стоит симуляция слабоумия. Здесь также на первый план выступает изображение расстройств памяти, но оно дополняется имитацией полного отсутствия каких-либо знаний и навыков. Такие симулянты нарочито нелепо отвечают на элементарные вопросы, грубо неправильно ведут себя при обследовании. Однако, как правило, у «ложных 372 слабоумных» всегда можно отметить диссоциацию между тем, что активно преподносится, и истинным положением дел. Симулирующий всегда собран и сосредоточен, его эмоциональные реакции отличаются злобной раздражительностью. При этой форме симуляции никогда не наблюдается благодушия и эйфории, свойственных больным с истинным слабоумием.
К симуляции в указанной форме чаще прибегают люди весьма ограниченные, с малым запасом знаний, по представлению которых психически больной — это ничего не знающий и ничего не понимающий человек с нелепым поведением.
В дифференциально-диагностическом плане эта форма симуляции особых трудностей не представляет, поскольку грубо утрированное, явно притворное слабоумие говорит само за себя. Касаясь большой сложности в изображении психопатологической картины слабоумия, уместно привести слова П. И. Ковалевского (1886), который указывал, что «требуется довольно много ума для того, чтобы казаться глупым». Однако, несмотря на эти очевидные трудности, описанный вид симуляции встречается в практике судебной психиатрии.
В противоположность имеющимся в литературе указаниям на легкость и простоту симуляции ступорозных состояний на материале Института общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского ступор с полной обездвиженностью почти не наблюдается. Столь же редко симулирующие прибегают к имитации психомоторного возбуждения. Опыт показывает, что такие формы симулятивного поведения не имеют большого судебно-психиатрического значения, они кратковременные, так как требуют большого эмоционально-волевого напряжения, вызывают быстрое истощение и усталость.
Основываясь на трудности изображения таких форм психического расстройства, как депрессия, мания, состояния психомоторного возбуждения, многие исследователи [Говсеев А. А.. 1894; Айхенвальд Л. И., 1929] относили их к «несимулируемым симптомам».
